И что мне одному от беспокойных дней,
Те, что достались не в награду.
И отзвук дней, следы теней,
И шелест листьев у ограды.
Я не забыл поместье, среди скал,
Печален был тот остров, хоть и звал.
Меня на брег ещё пустынный,
Хоть мрачен, сей пейзаж, но длинный,
День, когда и солнце не со мною.
Когда и мысли, я не скрою, переживал страстей обман,
Как превратился он в туман…
Вернулся. След, ведущий к дому,
Как –будто он ведёт к другому,
Места всё те, но не сыскал приюта,
Какого от любви я ждал уюта?
Мне, было, велено пустится за моря,
И отвечала звёздам лишь заря,
Когда я в лодке с парусами шёл отсюда.
И незнакомым мне не показался остров,
Реальностью своей он мне теперь так остро,
Напоминает о тех днях,
Когда я жил в любви, мечтал и ждал огня.
И ждал надежды как спасенья,
Одним молился поклоненьем,
Сгорая в пламени мечты,
Чтоб навсегда меня забрала ты…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
